ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА "ПРИРОДА И ГЕОГРАФИЯ ТУРКМЕНИСТАНА"

Аман Кекилов

Любовь

Роман в стихах

Перевод с туркменского Юрия Гордиенко

Книга Бегенча

Она обещала прийти, говорила «Приду».

В минуту свиданья я тщетно любимую жду.

С утра не пришла, не явилась в полуденный зной.

Что с нею случилось? Кто нашему горю виной?

Из романа «Шасенем и Гариб»

I

Зима, показав загривок

Взъерошенный и седой,

Ушла. И горы умылись

С утра снеговой водой.

В садах цветы запестрели,

Стал гуще бархат полей,

И соловьи свои трели

Рассыпали с ветвей.

Выйдешь в степи тропою –

Как они хороши!

В селе нашем в эту пору

До вечера – ни души.

В полях, на весеннем севе,

До вечера стар и млад.

Вот солнце, лучи рассеяв,

Пошло уже на закат.

Уходит. И в миг разлуки,

Прощаясь издалека,

Света столбы, как руки,

Вскидывает в облака.

Гаснут заката перлы.

С полей, сквозь пыльную мглу,

Окончив труды, степенно

Тянутся люди к селу,

Толкует с умом, достойно

Про воду, сев и окот,

Потом загоняет в стойла

Вернувшийся с пастбищ скот.

Шум во дворах стихает.

Стихло. Исполнив долг,

Вздохнув, село отдыхает

От тяжких дневных трудов.

Укрытый древесной чащей,

Селом – ни мал, ни велик, -

Деля его на две части,

Течет головной арык.

Деревья над ним огромные

Тянутся в небо кронами;

Густою листвою одетые,

Разросшиеся, как сад,

Отцами еще и дедами

Взращенные век назад.

И девушка в час заката

Походкою молодой,

Как бабка ее когда-то,

Спускается за водой,

Босая, в платке расшитом,

Не глядя по сторонам…

Кто девушка та с кувшином,

Пока неизвестно нам.

В повести, друг-читатель,

Ты встретишь ее не раз.

Вглядись же в настороженный

Блеск этих быстрых глаз.

Как взглядывает украдкой

И вздрагивает иногда,

Прислушиваясь у брода,

Не хлюпает ли вода?

И в сторону от тропинки

Спешит с кувшином в руке.

И зреет румянец пылкий

На смуглой ее щеке.

В тени, в уголке укромном,

Где куст листву распушил,

Воды поверхности ровной

Коснулся ее кувшин.

Он полон уже. Но воду

Чистую – не со дна, –

Дождаться решив кого-то,

В арык сливает она.

Словно ее не касается,

Что вечер сгущает тьму …

Кого она ждет, красавица,

Хмурится почему?

Узкое платье девушки

Из красного кетени.

Груди – как две пиалки,

Как два бутона в тени,

Как две молоденьких дыни

На ранней бахче весной:

Их юности, их гордыни

Еще не коснулся зной,

И в стужу они не зябли.

Им тесно! Грозят они

Юной своей хозяйке:

- Ох, порвем кетени! –

Но сбоку теснят их косы,

Как стража, берут их в плен,

Строгие сестры-косы,

Длинные до колен.

Уже наступили сумерки.

Месяц встал над горой.

И в голове ее, в сутолоке

Мыслей кружится рой.

Сердцу, как в клетке, тесно.

Напрасно она ждала!

Между бровей – протеста,

Боли черта легла.

Где ты любимый, где ж ты?

Деревья оделись тьмой,

И гаснут в душе надежды.

Поздно! Пора домой…

Медленно выйдя к броду,

Под лиственный шум вершин,

Теплой водой арыка

Наполнила свой кувшин.

Тень, не румянец пылкий,

Легла на ее щеку.

Медленно по тропинке

Идет она к большаку.

Идет, ничего не видя…

Вот и дорога. Вот

Узкий, знакомый с детства,

Крутой ее поворот.

Но кто там идет навстречу?

Девчонка ускорив шаг,

Спешит…

Человек не здешний

Шагает через большак.

С папкой в руках и кепкой;

Голову обнажил;

Словно не узнает он

Мест где когда-то жил,

Или в край незнакомый

Прибыл издалека…

Идет, село удивленно

Оглядывает с большака.

Чужой человек прохожий,

В селе, видать, новичок

Встретился ей. И все же

Зарделась румянцем кожа

Смуглых девичьих щек.

Словно какая искра,

Вспыхнув в сердцах двоих,

Вдруг обожгла обоих,

Соединила их.

Казалось ей, взгляд прохожего

Саму доброту лучил:

Красивая ты, пригожая,

Кто тебя огорчил?

Не знает она о том, что

Когда-нибудь, в срок иной,

Когда будет очень тошно

На трудном пути, одной,

Сочувствие то живое

Твердых и ясных глаз

В жизни, помимо воли,

Припомниться ей не раз.

Взгляд этот как прощанье

Молча, наедине,

И встреч иных обещанье

Смутное, как во сне…

II

И сердце и печень ты режешь на части,

Разлука, разлука, безжалостна ты.

Магрупи

Дымную гриву с искрой

Раскинув на всю страну,

Словно скакун текинский,

Состав летит на войну.

Грохочут мосты, мелькают

Села и города,

Уже позади – тедженская,

Мургбская вода.

Словно в атаку, с гиком,

С посвистом – под уклон

Сотни славных джигитов

Уносит вдаль эшелон.

В тесных теплушках – гомон.

Слышно: звенит дутар.

В дороге люди знакомятся,

Солдаты – и млад, и стар.

Нашелся шутник, известно,

Рассказывает о том,

Как кайтарму-невесту[1]

Со свадьбы, с теплого места

Вернули к теще в дом …

Хохот и побасенки

С перцем – как на войне.

И только один парнишка

Держится в стороне.

В дороге, вдали от дома,

Взгрустнулось пареньку.

Без мамкиного подола

Впал ты никак в тоску?

Такой ты для командира –

Не сабля, не штык, а нуль!

Уж не муллу ли с косами

Покинул ты, – не жену ль?

Хохот кругом. Но парень

Тоже не лыком шит:

- Кто тут у нас мужчина,

На фронте война решит.

Дай бог, чтобы также бойко

Ты в битве владел клинком,

Как пороху не понюхав,

Чешешь тут языком!

Шутка развеселила

Занозу весельчака.

Дружески он за локоть

К себе привлек паренька:

Эх ты, солома-сено!

На шутку мою не сетуй.

Чувствую помешал. –

И между ними беседа

Пошла уже по душам.

Откуда, братишка родом?

С Мургаба я, из села.

От кетменя, от лопаты

Война вот оторвала.

Чем дальше, тем неотступнее

Тоска за мной по пятам…

Вах! Не иначе – девушку

Оставил ты, парень, там!

Сам ли простился худо?

Она ли тому виной?

… Уже берега Джейхуна

Скрылись в дали степной.

А все на себя пеняет

Бегенч – молодой солдат,

Село свое вспоминает,

Девчонку Огульнабад,

Ту, что считал невестой,

С кем жизнь разделить хотел,

Но, получив повестку,

И встретиться не успел.

А в дом, согласно адату,

Войти не посмел солдат.

И горько теперь солдату,

Обидел его адат!

На нем на самом исполнилась

Пословица, как на грех,

О том, что ум к долговязому

Приходит позже всех.

Глядит Бегенч из вагонного,

Крохотного окна,

Вздыхает: - Девчонка гордая,

Обижена мной она.

Наверное у арыка

Ждала меня, как всегда,

Пока над старым тутовником

Не засветилась звезда.

Наверное, все исполнила,

Явилась, как я велел,

И грудь ей теснили косы

Тяжкие – до колен.

Бледнел и сходил румянец

Со смуглых девичьих щек …

И горько Бегенчу. Молча

Достал вещевой мешок,

Ослабил на нем шнуровку,

Конверт, бумагу нашел,

И милое имя робко,

В вагонной качке неровной

Вывел карандашом.

Раскрыть на бумаге рада

Душа тайники свои.

Как пиале без шерапа[2],

Сердцу – без любви…

III

Придет пора на пору,

Станешь девке ступать на ногу.

Русская пословица

Не любишь – и сердцу пусто,

Как пиале без вина.

Любовь! Никто не ответит,

С чего началась она,

Когда сплела свои сети?

… В игре – как сестра и брат,

Маленькие соседи –

Бегенч и Огульнабад.

Но кончились детства сроки,

Их юность ждет на пороге.

Судьба Зохре и Тахира,

Как некий извечный стих,

Как первой любви стихия,

Сердца всколыхнула их.

Читатель мой! Их свиданья

Ночью, наедине,

Как отблеск юности давней,

Понятны тебе и мне.

Как молодости дыханье,

Ушедшей от нас, былой;

Вдвойне – если ты, читатель,

Как я уже, пожилой …

Юность! Она стесняется

Минуту побыть вдвоем.

Но порох воспламеняется

Невольно рядом с огнем.

Дрожит рука твоя, чувствуя

Ответный трепет руки,

Если вчерашние школьники

Нынче – выпускники,

Если они условились

Жизни соединить.

… В тот год война оборвала

Дней наших мирных нить.

В землю воткнув лопаты

И отложив кетмени,

Люди надели шинели

В те суровые дни.

Поднял людей за Родину

Народной войны набат.

На смену им вышли в поле

С друзьями по средней школе

Бегенч и Огульнабад.

Сеяли и сажали,

Урожай снимали в страду,

Чтобы помочь державе

В том, нелегком году …

Дети спешили в школу

Так же, как до войны.

И так же, как прежде, были

Учителя нужны.

Однажды директор школы

Вызвал Огульнабад:

Ты в классе была из первых!

Будешь учить ребят!

Глаза опустила девушка,

Зарделась, как маков цвет:

Какая же я учительница?

Не справиться мне … Нет, нет!

Прошу поручить работу

Другому или другой.

В том-то и вся забота,

Что нет других под рукой!

Готовься! Неделя сроку.

Подписан уже приказ.

Побудь на моих уроках.

Примешь четвертый класс!

Все рассказала матери

Дома Огульнабад,

И то, что не знает, сможет ли

Как надо учить ребят:

Нелегкое дело школьное –

Не для девичьих плеч …

Но мать улыбнулась только:

Старшим, дочь, не перечь!

Работа тебе – по силам.

Покажется некрасивым

Страх твой и твой протест.

Недаром когда-то сыном

Считал тебя твой отец!

Брось свои опасенья,

Чувства свои стреножь,

Ведь если народ желает,

Кладут и коня под нож.

Всегда по совету старших,

Милая, поступай! –

Знала много пословиц

Старая Энебай!

К вечеру до Бегенча

Эта новость дошла.

… Глядя на косы милой,

На брови – как два крыла,

Слыша ее дыханье,

Сказал он ей: - В добрый путь!

Только простого дейханина,

Учительница, не забудь! –

Обидел ее невольно,

Сделал девчонке больно.

Продолжение »